http://www.liveinternet.ru/users/3388420/post121483931/
Актуально,о наркоте
четверг, 25 февраля 2010 г.
вторник, 23 февраля 2010 г.
то, сё...
НЕПРЯМОЙ ПУТЬ
Он много лет трудился в поисках того,
Как знаменитым стать. В конце концов, собрал
Он много денег, имиджмейкера нанял,
И… осознал, к чему стремиться, для чего…
---
СВОБОДА
- Альтернативы вижу я всегда. О, да!
Могу жевать, могу кусать! - кричит овца…
---
УСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ
Хотите сделать вы счастливей человека?
Или заставить думать то, что счастлив он?
Так дайте власть, подарки и монетный звон,
Так дайте почести и лесть в пределах века.
Хотите сделать вы счастливым мудреца?
Усовершенствуйте себя - в том нет конца…
--
(идрис шах.феано)
Он много лет трудился в поисках того,
Как знаменитым стать. В конце концов, собрал
Он много денег, имиджмейкера нанял,
И… осознал, к чему стремиться, для чего…
---
СВОБОДА
- Альтернативы вижу я всегда. О, да!
Могу жевать, могу кусать! - кричит овца…
---
УСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ
Хотите сделать вы счастливей человека?
Или заставить думать то, что счастлив он?
Так дайте власть, подарки и монетный звон,
Так дайте почести и лесть в пределах века.
Хотите сделать вы счастливым мудреца?
Усовершенствуйте себя - в том нет конца…
--
(идрис шах.феано)
воскресенье, 21 февраля 2010 г.
четверг, 18 февраля 2010 г.
воскресенье, 14 февраля 2010 г.
...вам...
Побочные эффекты
Вопрос: С тех пор, как начал изучать Суфизм, в моей жизни появилось много трудностей; или я стал замечать то, чего не видел раньше. Мне часто кажется, что это причиняет мне больше неудобств, чем дает преимуществ.
Ответ: Это типичный вопрос, и что интересно - ровно такое же количество людей говорят совершенно противоположное по этому поводу. Оба комментария происходят из поверхностной части ума и связаны с ожиданиями этих людей.
Эта часть ума очень хорошо описана в баснях и другой подобной литературе - описана в виде животных. То, о чем мы говорим, можно описать так:
"Осел напился из пруда, а после жаловался, что намочил подбородок."
-
Сладость Мудрых
Это очень старая история о том, как двое ученых, весьма уважаемых в своих кругах, однажды на прогулке, беседуя о делах и о людях, затронули одного видного Суфи.
Первый ученый, чьим любимым предметом была литература и биография, сказал о нем:
"Он настоящий мудрец и святой; он никогда не требовал ничего для себя."
Второй, чьей специальностью была религия и закон, сказал:
"Ему не нужно ничего "требовать" - ибо люди сами дают ему все. Я уверен все же, что он взял бы, если смог..."
Споря таким образом, предлагая анекдот за анекдотом о Суфи в защиту своей позиции, они пришли в караван-сарай. Они вошли туда, привлеченные звуками оживленной дискуссии. Внутри была женщина, сидевшая в кругу купцов и просто зевак и твердившая:
"Мой муж развелся со мной, и я потеряла свой брачный контракт, по которому я должна была получить половину его имущества. Теперь он отрицает, что подписал его, и суд не станет слушать меня. У меня за душой всего одна медная монетка." Слушатели предлагали разные пути решения - от молитвы до убийства.
Второй ученый тут же решил, что следует пригласить Суфи на помощь. "Таким образом", - сказал он компаньону, - "мы сразу выясним, станет ли он делать что-нибудь бесплатно".
Так как Суфи был столь уважаем в тех местах, все присутствовавшие встали и пошли к мудрецу, сидевшему в созерцании в час перед обедом, что он делал каждую неделю.
Толпа окружила его, и он поднял глаза на расстроенную женщину: "Чего ты хочешь?" - спросил он, и она отвечала:
"Господин мой, эти два мудрых и добрых джентльмена сказали, что ты можешь мне помочь. Можешь ли ты пойти со мной в суд и свидетельствовать, что ты видишь в моем сердце, что я говорю правду о том, что я утеряла брачный контракт, по которому ко мне должна отойти половина имущества моего мужа в случае развода. Суд поверит только свидетельству или слову того, кто пребывает в истине..."
Суфи прервал ее. "Прежде чем мы сделаем что-нибудь такое, тебе придется проделать еще кое-что. Ступай на базар и принеси мне турецких сладостей."
Толпа заохала, и первый ученый почувствовал себя опозоренным жадностью и поверхностностью Суфи, а второй победно улыбался, настолько ловко ему удалось продемонстрировать истинную природу мистика. Женщина нахмурилась на секунду, затем развернулась и пошла на базар за сладостями.
Все ждали в молчании, пока женщина не вернулась и не бросила к ногам Суфи сверток, купленный на ее последнюю монету. "Так ли ведут себя, когда ищут расположения?" - спросил Суфи, - "разверни сверток".
И как только она развернула сверток, она увидела, что сладости завернуты в бумагу, на которой был написан брачный контракт.
Толпа, естественно, поразилась чуду, и первый ученый наполнился радостью, а второй был поражен и смущен.
Когда люди разбрелись разнести весть о чуде, а женщина и двое ученых остались перед Суфи, он сказал ей:
"Знай, что твою нужду часто можно удовлетворить, но редко таким способом как указывать, что делать тому, кто знает лучше. Теперь иди и заяви о своих правах."
Первому ученому он сказал:
"Судить о человеке, что он "хорош" по поверхностным вещам немногим лучше, чем судить что он "плох" по внешности. Попробуй изучить то, что действительно правильно, а не следовать тому, что тебе нравится."
Второму ученому он сказал:
"От горечи разочарования, которая являет собой истинно поверхностный образ мышления, есть средство - принять что-то такое же пустячное, но послаще. Поэтому я жалую тебя этими сладостями, - пустяки да излечатся пустяками. Что до зрителей - они насыщены, ибо жаждали чуда."
И хотя это случилось столетия назад, Мудрые настаивают, что подобное можно увидеть даже сейчас, и притом каждый день.
-
Вопрос: С тех пор, как начал изучать Суфизм, в моей жизни появилось много трудностей; или я стал замечать то, чего не видел раньше. Мне часто кажется, что это причиняет мне больше неудобств, чем дает преимуществ.
Ответ: Это типичный вопрос, и что интересно - ровно такое же количество людей говорят совершенно противоположное по этому поводу. Оба комментария происходят из поверхностной части ума и связаны с ожиданиями этих людей.
Эта часть ума очень хорошо описана в баснях и другой подобной литературе - описана в виде животных. То, о чем мы говорим, можно описать так:
"Осел напился из пруда, а после жаловался, что намочил подбородок."
-
Сладость Мудрых
Это очень старая история о том, как двое ученых, весьма уважаемых в своих кругах, однажды на прогулке, беседуя о делах и о людях, затронули одного видного Суфи.
Первый ученый, чьим любимым предметом была литература и биография, сказал о нем:
"Он настоящий мудрец и святой; он никогда не требовал ничего для себя."
Второй, чьей специальностью была религия и закон, сказал:
"Ему не нужно ничего "требовать" - ибо люди сами дают ему все. Я уверен все же, что он взял бы, если смог..."
Споря таким образом, предлагая анекдот за анекдотом о Суфи в защиту своей позиции, они пришли в караван-сарай. Они вошли туда, привлеченные звуками оживленной дискуссии. Внутри была женщина, сидевшая в кругу купцов и просто зевак и твердившая:
"Мой муж развелся со мной, и я потеряла свой брачный контракт, по которому я должна была получить половину его имущества. Теперь он отрицает, что подписал его, и суд не станет слушать меня. У меня за душой всего одна медная монетка." Слушатели предлагали разные пути решения - от молитвы до убийства.
Второй ученый тут же решил, что следует пригласить Суфи на помощь. "Таким образом", - сказал он компаньону, - "мы сразу выясним, станет ли он делать что-нибудь бесплатно".
Так как Суфи был столь уважаем в тех местах, все присутствовавшие встали и пошли к мудрецу, сидевшему в созерцании в час перед обедом, что он делал каждую неделю.
Толпа окружила его, и он поднял глаза на расстроенную женщину: "Чего ты хочешь?" - спросил он, и она отвечала:
"Господин мой, эти два мудрых и добрых джентльмена сказали, что ты можешь мне помочь. Можешь ли ты пойти со мной в суд и свидетельствовать, что ты видишь в моем сердце, что я говорю правду о том, что я утеряла брачный контракт, по которому ко мне должна отойти половина имущества моего мужа в случае развода. Суд поверит только свидетельству или слову того, кто пребывает в истине..."
Суфи прервал ее. "Прежде чем мы сделаем что-нибудь такое, тебе придется проделать еще кое-что. Ступай на базар и принеси мне турецких сладостей."
Толпа заохала, и первый ученый почувствовал себя опозоренным жадностью и поверхностностью Суфи, а второй победно улыбался, настолько ловко ему удалось продемонстрировать истинную природу мистика. Женщина нахмурилась на секунду, затем развернулась и пошла на базар за сладостями.
Все ждали в молчании, пока женщина не вернулась и не бросила к ногам Суфи сверток, купленный на ее последнюю монету. "Так ли ведут себя, когда ищут расположения?" - спросил Суфи, - "разверни сверток".
И как только она развернула сверток, она увидела, что сладости завернуты в бумагу, на которой был написан брачный контракт.
Толпа, естественно, поразилась чуду, и первый ученый наполнился радостью, а второй был поражен и смущен.
Когда люди разбрелись разнести весть о чуде, а женщина и двое ученых остались перед Суфи, он сказал ей:
"Знай, что твою нужду часто можно удовлетворить, но редко таким способом как указывать, что делать тому, кто знает лучше. Теперь иди и заяви о своих правах."
Первому ученому он сказал:
"Судить о человеке, что он "хорош" по поверхностным вещам немногим лучше, чем судить что он "плох" по внешности. Попробуй изучить то, что действительно правильно, а не следовать тому, что тебе нравится."
Второму ученому он сказал:
"От горечи разочарования, которая являет собой истинно поверхностный образ мышления, есть средство - принять что-то такое же пустячное, но послаще. Поэтому я жалую тебя этими сладостями, - пустяки да излечатся пустяками. Что до зрителей - они насыщены, ибо жаждали чуда."
И хотя это случилось столетия назад, Мудрые настаивают, что подобное можно увидеть даже сейчас, и притом каждый день.
-
пятница, 12 февраля 2010 г.
темы для медитаций
О СЛУЖЕНИИ
Служение есть исполнение долга без отвращения или наслаждения.
Обладающий чувством долга не является ни подневольным рабом, ни искателем
награды. Люди извлекают из исполнения долга то, что они способны извлечь.
Если они перестанут придавать значение непосредственному удовольствию,
получаемому от исполнения долга, так же как и непосредственному отвращению к
нему, они обнаружат, что в служении заключено еще нечто, крайне полезное для
них, а именно -- утончающее их восприятие.
ОБ ИСКАНИИ
Искание Истины есть первая ступень к нахождению ее. После искания
приходит осознание, что Истина ищет самого Ищущего. Третья ступень -- та, на
которой суфий учится у Пути, -- наступает, когда учение достигает особой
стадии, когда Ищущий осознает, что он получает знание в сфере за пределами
"искания" и "нахождения" или "встречного искания".
ОБ УСИЛИИ
Усилие и работа имеют самые различные формы. Одна из причин
необходимости в Руководителе заключается в том, что он знает, когда
направлять усилие и работу ученика, а когда нет. Он также знает, какое
именно усилие и какая работа предназначены каждой отдельной личности. Только
невежда принимает любую работу за полезную или же считает, что чрезвычайное
усилие в любой произвольный момент более ценно, чем даже самое малое усилие
в нужный момент.
ОБ ИДОЛОПОКЛОНСТВЕ
"Идолопоклонство" -- это сосредоточение внимания на каком-либо
посреднике, будь то человек или предмет, с той стороны и в такой момент,
когда этого делать не следует. Это значит принимать форму за содержание.
Большинство государственных институтов, сознательно или нет, поощряют
идолопоклонство. Именно по этой причине будущие суфии нуждаются в постоянном
внимании со стороны наставника, который направляет их внимание в
соответствии с возможностями.
ОБ УЧЕНИЧЕСТВЕ
На Дервишском Пути ученичество является неотъемлемым требованием. Но
необходимо установить различие между людьми, которые только воображают, что
должны стать учениками, -- это те, в ком пробудилась скрытая алчность, -- и
теми, кто действительно может стать учеником, а также где и когда эта
ступень ученичества может принести пользу.
ОБ УЧИТЕЛЬСТВЕ
Метод, которым пользуется Учитель, часто непонятен для учеников. Обычно
это происходит потому, что они стараются понять механизм данного процесса,
тогда как на самом деле они крайне нуждаются в его благотворных следствиях.
Без них они никогда не смогут понять и сам механизм.
О ТОВАРИЩЕСТВЕ
Есть товарищество человеческое и товарищество передачи. Те, кому
недостает семьи или других форм товарищества, будут искать их даже тогда и
там, где объединение в группу служит целям передачи. Мало кто знает об этом,
отчасти потому, что одно и то же слово [товарищество] обычно используется
для обозначения этих двух совсем разных состояний.
О КНИГАХ
Замечания, имеющие ограниченное применение, часто рассматриваются как
имеющие общий или универсальный характер. Когда Учитель говорит:
"Остерегайтесь книг", он имеет в виду конкретную аудиторию и конкретный
момент. Но если ученики превратно понимают его слова и сохраняют книги в
качестве ключа к пониманию, или же впадают в другую крайность, заявляя:
"Учитель отвергает книги, и в силу этого мы будем отвергать их все и
всегда", -- то только они сами виноваты в этом.
ОБ УПРАЖНЕНИЯХ
Алчность является преобладающей, хотя и хорошо скрытой, чертой
характера тех, кто мнит упражнения вратами к познанию. Они столь же важны,
как палец или два на руке, но столь же бесполезны, взятые отдельно.
О ВНЕШНЕМ
Обычные люди судят о человеке не по его внутренним достижениям, а по
поступкам, внешнему виду и по тому, что о нем говорят. Такой метод, однако,
годится только для суждений определенного характера, но непригоден в других
случаях. Например, человек с остроконечной тростью не обязательно убийца, он
может быть, скажем, погонщиком слонов. Избранные зачастую игнорируют
общепринятые каноны внешнего поведения, дабы не испытывать влияния поведения
толпы с ее искусственными критериями, а иногда также и чтобы показать тем,
кто не утратил способность видеть разницу между внешним и внутренним, что
поведение, рассматриваемое само по себе, не является мерилом внутреннего
достоинства.
О ВЕРЕ И РЕЛИГИИ
Те, кого считают верующими или религиозными людьми и кто, в силу
привычки, неспособен ни на какое иное поведение, могут быть названы
религиозными, но никогда -- имеющими веру. С другой стороны, если это вера,
то придется ввести новое слово для обозначения той веры, которая не является
результатом влияния родителей или окружения.
О ЛЮБВИ
То, что обычно называют любовью, может иметь пагубные последствия для
самого любящего и для объекта его любви. В таком случае суфий не может
назвать причину любовью, но называет ее "привязанностью", при которой тот,
кто испытывает привязанность, не способен ни на какое другое поведение.
Любовь не только бывает различной интенсивности, но также имеет различные
уровни. Человек, считающий, что любовь означает только то, что он чувствовал
до сих пор, тем самым лишает себя всякой возможности испытать когда-либо
подлинную любовь. Но тот, кто действительно испытал подлинную любовь,
никогда не придет к тому ошибочному выводу, что она совпадает с физической
любовью или с любовью-привязанностью.
ОБ УЧЕБЕ В МИРУ
Суфизм -- это учеба, лишенная схоластики. Учебный материал черпается
практически из любой сферы человеческого опыта. Его книги и перья -- здесь
же, рядом, и не имеют ничего общего даже с самыми незначительными
представлениями схоласта или фанатика. Но поскольку молитвы, усилия и книги
также являются частью этого учебного процесса и поскольку суфийские учителя
называются "Учителями", это явление особого общения зачастую смешивается с
академической или подражательной учебой. Таким образом, имеется "Суфийская
Учеба" и "обычная учеба" -- две совершенно разные вещи. Это выглядит точно
так же, как если бы одним и тем же словом обозначались "мышь" и "слон". До
известных пределов (оба четвероногие, серые, хвостатые) такая неточность не
имеет никакого значения. Но приходит время, и становится необходимым
установить между ними различие. Такое различие обретается в круге суфиев.
О СОБРАНИЯХ ДЕРВИШЕЙ
Поверхностные ученые полагают, что в собраниях дервишей участвуют
только равные по положению или что любой дервиш может посещать собрания
любого круга того же уровня. На самом же деле состав круга столь же важен,
как и сам круг. Занимаемое положение на Пути также может иметь силу в одном
круге и не иметь в другом. По этой причине Учителя в одном круге становятся
учениками в другом. Компании людей, связанных общими интересами, группы
религиозных фанатиков и тех, кто считает себя изучающими, зачастую ошибочно
именуются "кругами дервишей". Но хотя они иногда и являются ступенью,
ведущей к кругу, сам круг дервишей есть нечто совершенно иное.
О РАЗЛИЧИЯХ МЕЖДУ ШКОЛАМИ
По поводу различий в мировоззрениях, учениях и писаниях суфиев много
говорят и пишут. Внешне действительно могут иметься различия, обусловленные
средой, но по существу никакого различия нет. Спорить о различиях между
суфиями настолько же глупо, как пререкаться о том, из какого именно бутона
хлопчатника следует ткать халат. Значение указанных споров не выходит за эти
рамки.
ПРИТЧА, ИДИОМА, МЕТАФОРА
Если ваш Учитель говорит с вами на вашем родном языке, вам нужно
рассматривать идиоматические выражения, которые он употребляет, только как
идиомы, то есть как обороты речи, не предназначенные для буквального
понимания. Когда он дает вам притчу, вам нужно разобраться в ней, прежде чем
ее использовать практически. Когда нечто говорится метафорически, это
следует понимать метафорически. Сказанное буквально не следует принимать за
метафору.
О ВЫСШИХ УРОВНЯХ ПОНИМАНИЯ
Если в попытках уяснить себе нечто непонятное для вас в суфизме вы
обращаетесь к обычному интеллекту, заблуждение неминуемо, ибо интеллект
слишком склонен к изобретательности. Понимание придет, лишь когда ваш ум
сумеет крепко ухватить неуловимое за горло. Многие испытания закончились
неудачей из-за своей чрезвычайной тонкости. Сумейте распознать тонкое.
О РАЗДРАЖЕНИИ И БЕЗРАЗЛИЧИИ
Без причины никто не раздражается. Если вы раздражаете других, это
может быть потому, что они считают вас надоедливым и неприятным или же вы
можете раздражать их своей речью и поведением. Если вы или кто-либо другой
безразличны и не реагируете на источник раздражения, это может быть либо
похвально, либо порицаемо. Не судите по раздражению.
О "СОСТОЯНИЯХ"
"Состояний", по существу, три вида: ложные, или воображаемые, подлинные
и не имеющие отношения к делу. Подобно тому, как только врач, распознает
болезнь или состояние здоровья по соответствующим симптомам, только шейх
знает, что из них есть что. Он также знает о желательности или
нежелательности вызывания состояний. Верхом глупости будет предполагать, что
наличие или отсутствие "состояния" само по себе указывает на что-то хорошее
или плохое.
О ЧТЕНИИ, СЛУШАНИИ, ПРИСУТСТВИИ
В изучении материала может быть неизменной необходимость лишь одного
действия -- присутствия, без резких реакций, на собрании Мудрых. В одно
время это может означать чтение, в другое -- слушание. Иногда чтец и
передающий -- один из посвя-щенных. Иногда же это ни в коем случае не может
быть посвященный. Истинность этой науки уже давно установлена, только слепцы
экспериментируют с нею.
О РАСКАЯНИИ
Раскаяние означает полное отречение или отказ от чего-то, к чему
испытывалось сильное тяготение. Удовольствие, получаемое от раскаяния, в
большинстве случаев настолько же вредно, как и сам проступок, и невозможно
ожидать долговременного улучшения от тех, кто гордится своим преображением.
Раскаяние невежественных людей выражается как наплыв сильных реакций,
сопровождающих отказ от чего-то, или как искание прощения за что-то. Но
имеется и более высокая форма -- раскаяние Мудрых, которое ведет к большему
знанию и любви.
О НАДЕЖДЕ И СТРАХЕ
Колебания между надеждой и страхом (Страхом Божьим и надеждой на Его
прощение) являют самый ранний этап Пути. Пребывающие в этом состоянии
подобны мячику, бросаемому из одного конца поля в другой. Через какое-то
время такой опыт дает некоторую пользу, а затем приносит вред. Цель --
следовать Пути без низших качеств надежды и страха. Еще более высокая цель
-- это когда нет ни пряника, ни кнута. Некоторые нуждаются в надежде и
страхе; это те, для кого они были прописаны.
Пахлаван-и-Зайф
Служение есть исполнение долга без отвращения или наслаждения.
Обладающий чувством долга не является ни подневольным рабом, ни искателем
награды. Люди извлекают из исполнения долга то, что они способны извлечь.
Если они перестанут придавать значение непосредственному удовольствию,
получаемому от исполнения долга, так же как и непосредственному отвращению к
нему, они обнаружат, что в служении заключено еще нечто, крайне полезное для
них, а именно -- утончающее их восприятие.
ОБ ИСКАНИИ
Искание Истины есть первая ступень к нахождению ее. После искания
приходит осознание, что Истина ищет самого Ищущего. Третья ступень -- та, на
которой суфий учится у Пути, -- наступает, когда учение достигает особой
стадии, когда Ищущий осознает, что он получает знание в сфере за пределами
"искания" и "нахождения" или "встречного искания".
ОБ УСИЛИИ
Усилие и работа имеют самые различные формы. Одна из причин
необходимости в Руководителе заключается в том, что он знает, когда
направлять усилие и работу ученика, а когда нет. Он также знает, какое
именно усилие и какая работа предназначены каждой отдельной личности. Только
невежда принимает любую работу за полезную или же считает, что чрезвычайное
усилие в любой произвольный момент более ценно, чем даже самое малое усилие
в нужный момент.
ОБ ИДОЛОПОКЛОНСТВЕ
"Идолопоклонство" -- это сосредоточение внимания на каком-либо
посреднике, будь то человек или предмет, с той стороны и в такой момент,
когда этого делать не следует. Это значит принимать форму за содержание.
Большинство государственных институтов, сознательно или нет, поощряют
идолопоклонство. Именно по этой причине будущие суфии нуждаются в постоянном
внимании со стороны наставника, который направляет их внимание в
соответствии с возможностями.
ОБ УЧЕНИЧЕСТВЕ
На Дервишском Пути ученичество является неотъемлемым требованием. Но
необходимо установить различие между людьми, которые только воображают, что
должны стать учениками, -- это те, в ком пробудилась скрытая алчность, -- и
теми, кто действительно может стать учеником, а также где и когда эта
ступень ученичества может принести пользу.
ОБ УЧИТЕЛЬСТВЕ
Метод, которым пользуется Учитель, часто непонятен для учеников. Обычно
это происходит потому, что они стараются понять механизм данного процесса,
тогда как на самом деле они крайне нуждаются в его благотворных следствиях.
Без них они никогда не смогут понять и сам механизм.
О ТОВАРИЩЕСТВЕ
Есть товарищество человеческое и товарищество передачи. Те, кому
недостает семьи или других форм товарищества, будут искать их даже тогда и
там, где объединение в группу служит целям передачи. Мало кто знает об этом,
отчасти потому, что одно и то же слово [товарищество] обычно используется
для обозначения этих двух совсем разных состояний.
О КНИГАХ
Замечания, имеющие ограниченное применение, часто рассматриваются как
имеющие общий или универсальный характер. Когда Учитель говорит:
"Остерегайтесь книг", он имеет в виду конкретную аудиторию и конкретный
момент. Но если ученики превратно понимают его слова и сохраняют книги в
качестве ключа к пониманию, или же впадают в другую крайность, заявляя:
"Учитель отвергает книги, и в силу этого мы будем отвергать их все и
всегда", -- то только они сами виноваты в этом.
ОБ УПРАЖНЕНИЯХ
Алчность является преобладающей, хотя и хорошо скрытой, чертой
характера тех, кто мнит упражнения вратами к познанию. Они столь же важны,
как палец или два на руке, но столь же бесполезны, взятые отдельно.
О ВНЕШНЕМ
Обычные люди судят о человеке не по его внутренним достижениям, а по
поступкам, внешнему виду и по тому, что о нем говорят. Такой метод, однако,
годится только для суждений определенного характера, но непригоден в других
случаях. Например, человек с остроконечной тростью не обязательно убийца, он
может быть, скажем, погонщиком слонов. Избранные зачастую игнорируют
общепринятые каноны внешнего поведения, дабы не испытывать влияния поведения
толпы с ее искусственными критериями, а иногда также и чтобы показать тем,
кто не утратил способность видеть разницу между внешним и внутренним, что
поведение, рассматриваемое само по себе, не является мерилом внутреннего
достоинства.
О ВЕРЕ И РЕЛИГИИ
Те, кого считают верующими или религиозными людьми и кто, в силу
привычки, неспособен ни на какое иное поведение, могут быть названы
религиозными, но никогда -- имеющими веру. С другой стороны, если это вера,
то придется ввести новое слово для обозначения той веры, которая не является
результатом влияния родителей или окружения.
О ЛЮБВИ
То, что обычно называют любовью, может иметь пагубные последствия для
самого любящего и для объекта его любви. В таком случае суфий не может
назвать причину любовью, но называет ее "привязанностью", при которой тот,
кто испытывает привязанность, не способен ни на какое другое поведение.
Любовь не только бывает различной интенсивности, но также имеет различные
уровни. Человек, считающий, что любовь означает только то, что он чувствовал
до сих пор, тем самым лишает себя всякой возможности испытать когда-либо
подлинную любовь. Но тот, кто действительно испытал подлинную любовь,
никогда не придет к тому ошибочному выводу, что она совпадает с физической
любовью или с любовью-привязанностью.
ОБ УЧЕБЕ В МИРУ
Суфизм -- это учеба, лишенная схоластики. Учебный материал черпается
практически из любой сферы человеческого опыта. Его книги и перья -- здесь
же, рядом, и не имеют ничего общего даже с самыми незначительными
представлениями схоласта или фанатика. Но поскольку молитвы, усилия и книги
также являются частью этого учебного процесса и поскольку суфийские учителя
называются "Учителями", это явление особого общения зачастую смешивается с
академической или подражательной учебой. Таким образом, имеется "Суфийская
Учеба" и "обычная учеба" -- две совершенно разные вещи. Это выглядит точно
так же, как если бы одним и тем же словом обозначались "мышь" и "слон". До
известных пределов (оба четвероногие, серые, хвостатые) такая неточность не
имеет никакого значения. Но приходит время, и становится необходимым
установить между ними различие. Такое различие обретается в круге суфиев.
О СОБРАНИЯХ ДЕРВИШЕЙ
Поверхностные ученые полагают, что в собраниях дервишей участвуют
только равные по положению или что любой дервиш может посещать собрания
любого круга того же уровня. На самом же деле состав круга столь же важен,
как и сам круг. Занимаемое положение на Пути также может иметь силу в одном
круге и не иметь в другом. По этой причине Учителя в одном круге становятся
учениками в другом. Компании людей, связанных общими интересами, группы
религиозных фанатиков и тех, кто считает себя изучающими, зачастую ошибочно
именуются "кругами дервишей". Но хотя они иногда и являются ступенью,
ведущей к кругу, сам круг дервишей есть нечто совершенно иное.
О РАЗЛИЧИЯХ МЕЖДУ ШКОЛАМИ
По поводу различий в мировоззрениях, учениях и писаниях суфиев много
говорят и пишут. Внешне действительно могут иметься различия, обусловленные
средой, но по существу никакого различия нет. Спорить о различиях между
суфиями настолько же глупо, как пререкаться о том, из какого именно бутона
хлопчатника следует ткать халат. Значение указанных споров не выходит за эти
рамки.
ПРИТЧА, ИДИОМА, МЕТАФОРА
Если ваш Учитель говорит с вами на вашем родном языке, вам нужно
рассматривать идиоматические выражения, которые он употребляет, только как
идиомы, то есть как обороты речи, не предназначенные для буквального
понимания. Когда он дает вам притчу, вам нужно разобраться в ней, прежде чем
ее использовать практически. Когда нечто говорится метафорически, это
следует понимать метафорически. Сказанное буквально не следует принимать за
метафору.
О ВЫСШИХ УРОВНЯХ ПОНИМАНИЯ
Если в попытках уяснить себе нечто непонятное для вас в суфизме вы
обращаетесь к обычному интеллекту, заблуждение неминуемо, ибо интеллект
слишком склонен к изобретательности. Понимание придет, лишь когда ваш ум
сумеет крепко ухватить неуловимое за горло. Многие испытания закончились
неудачей из-за своей чрезвычайной тонкости. Сумейте распознать тонкое.
О РАЗДРАЖЕНИИ И БЕЗРАЗЛИЧИИ
Без причины никто не раздражается. Если вы раздражаете других, это
может быть потому, что они считают вас надоедливым и неприятным или же вы
можете раздражать их своей речью и поведением. Если вы или кто-либо другой
безразличны и не реагируете на источник раздражения, это может быть либо
похвально, либо порицаемо. Не судите по раздражению.
О "СОСТОЯНИЯХ"
"Состояний", по существу, три вида: ложные, или воображаемые, подлинные
и не имеющие отношения к делу. Подобно тому, как только врач, распознает
болезнь или состояние здоровья по соответствующим симптомам, только шейх
знает, что из них есть что. Он также знает о желательности или
нежелательности вызывания состояний. Верхом глупости будет предполагать, что
наличие или отсутствие "состояния" само по себе указывает на что-то хорошее
или плохое.
О ЧТЕНИИ, СЛУШАНИИ, ПРИСУТСТВИИ
В изучении материала может быть неизменной необходимость лишь одного
действия -- присутствия, без резких реакций, на собрании Мудрых. В одно
время это может означать чтение, в другое -- слушание. Иногда чтец и
передающий -- один из посвя-щенных. Иногда же это ни в коем случае не может
быть посвященный. Истинность этой науки уже давно установлена, только слепцы
экспериментируют с нею.
О РАСКАЯНИИ
Раскаяние означает полное отречение или отказ от чего-то, к чему
испытывалось сильное тяготение. Удовольствие, получаемое от раскаяния, в
большинстве случаев настолько же вредно, как и сам проступок, и невозможно
ожидать долговременного улучшения от тех, кто гордится своим преображением.
Раскаяние невежественных людей выражается как наплыв сильных реакций,
сопровождающих отказ от чего-то, или как искание прощения за что-то. Но
имеется и более высокая форма -- раскаяние Мудрых, которое ведет к большему
знанию и любви.
О НАДЕЖДЕ И СТРАХЕ
Колебания между надеждой и страхом (Страхом Божьим и надеждой на Его
прощение) являют самый ранний этап Пути. Пребывающие в этом состоянии
подобны мячику, бросаемому из одного конца поля в другой. Через какое-то
время такой опыт дает некоторую пользу, а затем приносит вред. Цель --
следовать Пути без низших качеств надежды и страха. Еще более высокая цель
-- это когда нет ни пряника, ни кнута. Некоторые нуждаются в надежде и
страхе; это те, для кого они были прописаны.
Пахлаван-и-Зайф
Афоризмы
Рудбари: "От сердца к сердцу -- таков основной способ передачи тайн
Пути".
Магриби: "Изучение заключается в действии. Изучение посредством одних
только слов есть неполноценное действие".
Хуркани: "Иногда, гораздо больше можно передать, отводя бесполезное
внимание, а не привлекая его".
Гургани: "Тот, кто учит, и то, чему учит, вместе составляют учение".
Фармади: "Познание крайностей -- единственный путь к правильному
пониманию действия принципа золотой середины".
Хамадани: "Служение человечеству не только способствует правильному
образу жизни. С его помощью сохраняется, обогащается и передается внутреннее
знание".
Йасави: "Деятельность на местах -- основа дервишского Пути".
Барки: "Эстетика -- это лишь низшая форма восприятия Реальности".
Андаки: "Усилие лишено всякого смысла без соблюдения заман (должное
время), макан (должное место), икхван (Должные люди)".
Гаджавани: "Нас можно найти работающими в любом месте и в любое время.
Люди воображают, что полезность человека определяется его славой. Но и
обратное может быть столь же верно".
Ахмад Садык: "Отличие Человека, который постиг, заключается в том, что
он не путает образное с конкретным или буквальное с символическим".
Фахнави: "Наша наука не есть наука сего мира, это наука миров".
Ревгари: "Глупость -- искать нечто там, где невоспитанное воображение
надеется его найти. На самом же деле оно везде, где вы можете извлечь его".
Рамитани: "Информация подвержена распаду, знание -- никогда. Причиной
распада информации является схоластика".
Самаси: "Человек многое воображает. Он воображает, что он -- Один.
Обычно же он -- Несколько. Пока он не стал Одним, ему недоступно правильное
представление о том, что же он такое вообще".
Сохари: "Мы посылаем мысль в Китай, и они называют ее китайской,
поскольку не видят человека, пославшего ее. Мы посылаем человека в Индию, и
они называют его просто туркестанцем".
Накшбанд: "Когда люди говорят: "Плачь", они не имеют в виду: "Плачь
всегда". Когда они говорят: "Не плачь", это не значит, что вам предлагается
все время паясничать".
Аттар: "Истинный документ может содержать семь слоев истины. Послание
или речь, не имеющие, на первый взгляд, никакого особого значения, могут
заключать в себе не меньше слоев истины".
Камош: "Суть не в том, познаете ли вы посредством молчания, или речи,
или усилия, или повиновения. Важно -- как это происходит, а не то, что "это
происходит".
Кашгари: "Если вы по-прежнему спрашиваете: "Почему такой-то человек
учил таким или другим способом, и подходит ли это мне?" -- вы не сможете
понять ответ достаточно глубоко".
Чархи: "Где бы ни была скрыта истина в вашем случае, ваш Учитель может
помочь вам найти ее. Но если у него ко всем один и тот же подход, он не
Учитель; во всяком случае не ваш".
Самарканди (Ходжа-Акрар): "Для каждого обмана или заблуждения имеется
реальность, подделкой под которую они являются".
Аль-Лахи: "Мы не живем ни на Западе, ни на Востоке; мы не учимся на
Севере и не учим на Юге. Мы не ограничены этими рамками, но порой вынуждены
говорить так".
Аль-Бухари: "Путь может пролегать через каплю воды, но также и через
сложные предписания".
Захид: "Когда вы встречаете суфия, который изучает или преподает нечто,
что представляется вам далеким от духовности, знайте, что именно в этом
заключена духовность данного времени".
Дервиш: "Когда время покоя -- покой; когда время сотрудничества --
сотрудничество; где нужно усилие -- усилие. В должное время и место -- то,
что должно".
Самарканди Аминии: "От времени и места переходи к безвременности и
безместности, к другим мирам. Там наше начало".
Симаки: "Если вы принимаете относительное за абсолютное, вы можете
погибнуть. Лучше ничего не принимать, чем так рисковать".
Сирхинди: "Не говори только о Четырех Путях, или о Семи-десяти Двух
Путях, или о "Путях, бесчисленных, как Души Людей". Вместо этого говори о
Пути и о достижении. Все подчинено этому".
Масум: "Дхат (сущность) проявляется только в понимании".
Ариф: "Но развиваться она может независимо от него. Люди, которых вы
называете дервишами, имеют мало общего с вашими представлениями о них.
Потому думайте лучше о Реальном. Оно похоже на то, каким вы его
представляете".
Бадауни: "Вам не по силам разбить нас, если вы против нас. Но вы можете
очень осложнить наши дела, даже когда вы думаете, что помогаете нам".
Джан-и-Джанан: "Человек способен приобщиться к Извечному. Но это
происходит не посредством мысли, что он способен мыслить об этом".
Дехлеви: "В пространстве мы пребываем в каком-то месте. Не громозди
опознавательных знаков вокруг него; используй лучше тот материал, который
прилепился к этому месту, пока он еще тут.
Кандагари: "Вы слышите мои слова. Знайте также, что имеются и другие
слова помимо моих. Они не предназначены для восприятия физическим слухом.
Поскольку вы видите только меня, вы воображаете, что нет суфизма отдельно от
меня. Но мы здесь, чтобы учиться, а не чтобы собирать историческую
информацию".
Джан-Фишан: "Вы можете следовать одному потоку. Поймите, что он ведет к
Океану. Не путайте поток с Океаном".
Пути".
Магриби: "Изучение заключается в действии. Изучение посредством одних
только слов есть неполноценное действие".
Хуркани: "Иногда, гораздо больше можно передать, отводя бесполезное
внимание, а не привлекая его".
Гургани: "Тот, кто учит, и то, чему учит, вместе составляют учение".
Фармади: "Познание крайностей -- единственный путь к правильному
пониманию действия принципа золотой середины".
Хамадани: "Служение человечеству не только способствует правильному
образу жизни. С его помощью сохраняется, обогащается и передается внутреннее
знание".
Йасави: "Деятельность на местах -- основа дервишского Пути".
Барки: "Эстетика -- это лишь низшая форма восприятия Реальности".
Андаки: "Усилие лишено всякого смысла без соблюдения заман (должное
время), макан (должное место), икхван (Должные люди)".
Гаджавани: "Нас можно найти работающими в любом месте и в любое время.
Люди воображают, что полезность человека определяется его славой. Но и
обратное может быть столь же верно".
Ахмад Садык: "Отличие Человека, который постиг, заключается в том, что
он не путает образное с конкретным или буквальное с символическим".
Фахнави: "Наша наука не есть наука сего мира, это наука миров".
Ревгари: "Глупость -- искать нечто там, где невоспитанное воображение
надеется его найти. На самом же деле оно везде, где вы можете извлечь его".
Рамитани: "Информация подвержена распаду, знание -- никогда. Причиной
распада информации является схоластика".
Самаси: "Человек многое воображает. Он воображает, что он -- Один.
Обычно же он -- Несколько. Пока он не стал Одним, ему недоступно правильное
представление о том, что же он такое вообще".
Сохари: "Мы посылаем мысль в Китай, и они называют ее китайской,
поскольку не видят человека, пославшего ее. Мы посылаем человека в Индию, и
они называют его просто туркестанцем".
Накшбанд: "Когда люди говорят: "Плачь", они не имеют в виду: "Плачь
всегда". Когда они говорят: "Не плачь", это не значит, что вам предлагается
все время паясничать".
Аттар: "Истинный документ может содержать семь слоев истины. Послание
или речь, не имеющие, на первый взгляд, никакого особого значения, могут
заключать в себе не меньше слоев истины".
Камош: "Суть не в том, познаете ли вы посредством молчания, или речи,
или усилия, или повиновения. Важно -- как это происходит, а не то, что "это
происходит".
Кашгари: "Если вы по-прежнему спрашиваете: "Почему такой-то человек
учил таким или другим способом, и подходит ли это мне?" -- вы не сможете
понять ответ достаточно глубоко".
Чархи: "Где бы ни была скрыта истина в вашем случае, ваш Учитель может
помочь вам найти ее. Но если у него ко всем один и тот же подход, он не
Учитель; во всяком случае не ваш".
Самарканди (Ходжа-Акрар): "Для каждого обмана или заблуждения имеется
реальность, подделкой под которую они являются".
Аль-Лахи: "Мы не живем ни на Западе, ни на Востоке; мы не учимся на
Севере и не учим на Юге. Мы не ограничены этими рамками, но порой вынуждены
говорить так".
Аль-Бухари: "Путь может пролегать через каплю воды, но также и через
сложные предписания".
Захид: "Когда вы встречаете суфия, который изучает или преподает нечто,
что представляется вам далеким от духовности, знайте, что именно в этом
заключена духовность данного времени".
Дервиш: "Когда время покоя -- покой; когда время сотрудничества --
сотрудничество; где нужно усилие -- усилие. В должное время и место -- то,
что должно".
Самарканди Аминии: "От времени и места переходи к безвременности и
безместности, к другим мирам. Там наше начало".
Симаки: "Если вы принимаете относительное за абсолютное, вы можете
погибнуть. Лучше ничего не принимать, чем так рисковать".
Сирхинди: "Не говори только о Четырех Путях, или о Семи-десяти Двух
Путях, или о "Путях, бесчисленных, как Души Людей". Вместо этого говори о
Пути и о достижении. Все подчинено этому".
Масум: "Дхат (сущность) проявляется только в понимании".
Ариф: "Но развиваться она может независимо от него. Люди, которых вы
называете дервишами, имеют мало общего с вашими представлениями о них.
Потому думайте лучше о Реальном. Оно похоже на то, каким вы его
представляете".
Бадауни: "Вам не по силам разбить нас, если вы против нас. Но вы можете
очень осложнить наши дела, даже когда вы думаете, что помогаете нам".
Джан-и-Джанан: "Человек способен приобщиться к Извечному. Но это
происходит не посредством мысли, что он способен мыслить об этом".
Дехлеви: "В пространстве мы пребываем в каком-то месте. Не громозди
опознавательных знаков вокруг него; используй лучше тот материал, который
прилепился к этому месту, пока он еще тут.
Кандагари: "Вы слышите мои слова. Знайте также, что имеются и другие
слова помимо моих. Они не предназначены для восприятия физическим слухом.
Поскольку вы видите только меня, вы воображаете, что нет суфизма отдельно от
меня. Но мы здесь, чтобы учиться, а не чтобы собирать историческую
информацию".
Джан-Фишан: "Вы можете следовать одному потоку. Поймите, что он ведет к
Океану. Не путайте поток с Океаном".
вторник, 9 февраля 2010 г.
немного..
ЕСЛИ Я ПОПРОШУ И ОНИ ОТКАЖУТ...
Одного дервиша спросили: "Почему ты ничего не просишь у людей? Попросил
хотя бы хлеба!" Дервиш ответил: "Если я попрошу, а они откажут мне, то есть
опасность, что они пострадают за это. Ведь известны слова Пророка, что если
истинно нуждающийся просит что-то, то отказавшие ему будут чахнуть и
хиреть".
-
ЦВЕТОК И КАМЕНЬ
Когда великий Учитель и мученик Мансур аль-Халладж был выставлен на
глумление толпы, осужденный за вероотступничество и ересь, он ничем не
обнаружил боли, когда ему публично отсекали руки.
Когда толпа забросала его камнями, нанося тяжелые раны, он также не
издал ни звука.
Тогда один из его товарищей, суфийский Учитель, прибли-зился к нему и
ударил его -- цветком.
Мансур издал душераздирающий крик.
Этим он хотел показать, что ничто, исходившее от тех, кто был уверен в
своей правоте, не могло причинить ему вреда. Но малейшее прикосновение от
того, кто, подобно ему, знал, что он был обвинен и осужден несправедливо,
терзало его сильнее любой пытки.
Народ запомнил этот урок Мансура и его товарищей по братству,
беззащитных перед лицом такой жестокости, тогда как имена его истязателей
давно позабыты.
Умирая, Мансур сказал: "Люди этого мира стараются творить добро. Я
посоветовал бы вам искать то, малейшая частица чего ценнее всей вашей
доброты. Это знание того, что действительно реально, -- истинная наука".
-
Я
Всяк судит обо мне по-своему --
Я же сам по себе; я есть то, что я есть.
-
Одного дервиша спросили: "Почему ты ничего не просишь у людей? Попросил
хотя бы хлеба!" Дервиш ответил: "Если я попрошу, а они откажут мне, то есть
опасность, что они пострадают за это. Ведь известны слова Пророка, что если
истинно нуждающийся просит что-то, то отказавшие ему будут чахнуть и
хиреть".
-
ЦВЕТОК И КАМЕНЬ
Когда великий Учитель и мученик Мансур аль-Халладж был выставлен на
глумление толпы, осужденный за вероотступничество и ересь, он ничем не
обнаружил боли, когда ему публично отсекали руки.
Когда толпа забросала его камнями, нанося тяжелые раны, он также не
издал ни звука.
Тогда один из его товарищей, суфийский Учитель, прибли-зился к нему и
ударил его -- цветком.
Мансур издал душераздирающий крик.
Этим он хотел показать, что ничто, исходившее от тех, кто был уверен в
своей правоте, не могло причинить ему вреда. Но малейшее прикосновение от
того, кто, подобно ему, знал, что он был обвинен и осужден несправедливо,
терзало его сильнее любой пытки.
Народ запомнил этот урок Мансура и его товарищей по братству,
беззащитных перед лицом такой жестокости, тогда как имена его истязателей
давно позабыты.
Умирая, Мансур сказал: "Люди этого мира стараются творить добро. Я
посоветовал бы вам искать то, малейшая частица чего ценнее всей вашей
доброты. Это знание того, что действительно реально, -- истинная наука".
-
Я
Всяк судит обо мне по-своему --
Я же сам по себе; я есть то, что я есть.
-
пятница, 5 февраля 2010 г.
ПО ЗНАНИЕ
Он, знающий, но не знающий, что он знает: он спит.
Да обретет он целостность, единость.
Да пробудится он.
Он, знающий, но теперь не знающий:
да узрит он снова начало сущего.
Он, не желающий знать, но все же утверждающий
что ему необходимо знать:
да будет ему указан путь к миру и свету.
Он, не знающий, но знающий, что он не знает:
да обретет он, в силу этого знания, знание.
Он, не знающий, и считающий, что он знает:
да сбросит он путы невежества.
Тот, кто знает, и знает, что он есть: тот мудрец.
Да последуют за ним другие.
Уже одно его присутствие может преобразить человека.
Я, знающий, но не знающий, что я знаю:
да обрету я целостность, единость.
Да пробужусь я.
Я, знающий, но теперь не знающий:
да узрю я снова начало сущего.
Я, не желающий знать, но все же утверждающий,
что мне необходимо знать:
да будет мне указан путь к миру и свету.
Я, не знающий, и знающий, что я не знаю:
да обрету я, в силу этого знания, знание.
Я, не знающий, но считающий, что я знаю:
да спадут с меня путы невежества.
Тот, кто знает, и знает, что он есть: тот мудрец.
Да последуют за ним другие.
Уже одно его присутствие может преобразить человека.
Мы, знающие, но не знающие, что мы знаем:
да обретем мы целостность, единость.
Да пробудимся мы.
Мы, знавшие, но теперь не знающие:
да узрим мы снова начало сущего.
Мы, не желающие знать, но все же утверждающие,
что нам необходимо знать:
да будет нам указан путь к миру и свету.
Мы, не знающие, и знающие, что мы не знаем:
да обретем мы, в силу этого знания, знание.
Мы, не знающие, но считающие, что знаем:
да спадут с нас путы невежества.
Тот, кто знает, и знает, что он есть: тот мудрец.
Да последуют за ним другие.
Уже одно его присутствие может преобразить человека.
Как у наших предков,
Так и у наших преемников.
Так и у нас.
Мы подтверждаем это обязательство.
Да будет так.
Т. Сармун
Да обретет он целостность, единость.
Да пробудится он.
Он, знающий, но теперь не знающий:
да узрит он снова начало сущего.
Он, не желающий знать, но все же утверждающий
что ему необходимо знать:
да будет ему указан путь к миру и свету.
Он, не знающий, но знающий, что он не знает:
да обретет он, в силу этого знания, знание.
Он, не знающий, и считающий, что он знает:
да сбросит он путы невежества.
Тот, кто знает, и знает, что он есть: тот мудрец.
Да последуют за ним другие.
Уже одно его присутствие может преобразить человека.
Я, знающий, но не знающий, что я знаю:
да обрету я целостность, единость.
Да пробужусь я.
Я, знающий, но теперь не знающий:
да узрю я снова начало сущего.
Я, не желающий знать, но все же утверждающий,
что мне необходимо знать:
да будет мне указан путь к миру и свету.
Я, не знающий, и знающий, что я не знаю:
да обрету я, в силу этого знания, знание.
Я, не знающий, но считающий, что я знаю:
да спадут с меня путы невежества.
Тот, кто знает, и знает, что он есть: тот мудрец.
Да последуют за ним другие.
Уже одно его присутствие может преобразить человека.
Мы, знающие, но не знающие, что мы знаем:
да обретем мы целостность, единость.
Да пробудимся мы.
Мы, знавшие, но теперь не знающие:
да узрим мы снова начало сущего.
Мы, не желающие знать, но все же утверждающие,
что нам необходимо знать:
да будет нам указан путь к миру и свету.
Мы, не знающие, и знающие, что мы не знаем:
да обретем мы, в силу этого знания, знание.
Мы, не знающие, но считающие, что знаем:
да спадут с нас путы невежества.
Тот, кто знает, и знает, что он есть: тот мудрец.
Да последуют за ним другие.
Уже одно его присутствие может преобразить человека.
Как у наших предков,
Так и у наших преемников.
Так и у нас.
Мы подтверждаем это обязательство.
Да будет так.
Т. Сармун
среда, 3 февраля 2010 г.
о ходже насреддине
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
Соседи Насреддина заприметили его жирного барашка и всеми способами пытались заставить Насреддина зарезать его и устроить пирушку. Все их планы проваливались один за другим пока,наконец, однажды им удалось убедить его, что через двадцать четыре часа наступит конец света.
-- В таком случае, -- сказал Мулла, -- мы вполне можем съесть его.
Итак, они устроили пирушку.
После того, как они поели, они улеглись спать, сняв верхнюю одежду. Проспав несколько часов, гости проснулись и обнаружили, что Насреддин сложил иходежду в кучу, и запалил большой костер и уже сжег порядочно.
Поднялся страшный крик, но Насреддин был спокоен:
-- Братья мои, завтра конец света, вы помните? Так нужна ли будет вам ваша одежда?
-
Я ВОЗЬМУ И ДЕВЯТЬ
Во сне Насреддин увидел, что он пересчитывает монеты. Когда в его руке оказалось девять серебряных монет, невидимый жертвователь прекратил выдачу.
Насреддин закричал:
-- У меня должно быть десять! -- да так громко, что разбудил себя.
Увидев, что деньги исчезли, он снова закрыл глаза и пробормотал:
-- Ну, хорошо, давай их обратно -- я возьму и девять.
-
СЕКРЕТ
Один человек, претендовавший на звание ученика Насреддина, преследовал его и задавал вопрос за вопросом. Мулла отвечал на все вопросы и понимал, что человек не вполне удовлетворен, хотя, в действительности, тот делал успехи.
В конце концов человек сказал:
-- Учитель, мне нужно более ясное руководство.
-- В чем дело?
-- Я должен продолжать делать упражнения, и хотя я и делаю успехи, я хочу двигаться быстрее. Пожалуйста, скажите мне секрет, так как я слышал, что выговорили его другим.
-- Я скажу его тебе, когда ты будешь готов для этого.
Позднее человек вернулся к той же теме.
-- Ты знаешь, что тебе необходимо стремиться превзойти меня.
-- Да.
-- Можешь ли ты хранить секрет?
Я никогда не передам его другому.
-- Тогда смотри, я могу хранить секрет так же хорошо, как и ты.
-
СЧАСТЬЕ НЕ ТАМ, ГДЕ ТЫ ЕГО ИЩЕШЬ
Насреддин увидел человека, печальносидевшего у края дороги, и спросил, что его беспокоит.
-- В жизни нет ничего интересного, брат, -- сказал человек. --У меня было достаточно капитала, чтобы не работать, и я отправился в это путешествие только для того, чтобы поискать что-нибудь более интересное, чем то, чем я жил дома. До сих пор я не нашел этого.
Без лишних слов Насреддин схватил мешок путешественника и бросился бежать, словно заяц. Поскольку он знал местность, то смог сократить расстояние.
Дорога петляла, и Насреддин сделал несколько поворотов с тем результатом, что он был скоро на той же дороге, впереди человека, которого он ограбил.Он положил мешок у края дороги, а сам спрятался и поглядывал, чтобы кто-нибудь другой не утащил его.
Вскоре появился несчастный путешественник, который шел по извилистой дороге, еще более несчастный, чем прежде, из-за своей потери. Как только он увидел свою собственность, то побежал, крича от радости.
-- Вот один из способов производить счастье, -- сказал Насреддин.
-
РАНО ВСТАВАТЬ
-- Насреддин, сын мой, ты должен рано вставать по утрам.
-- Почему, отец?
-- Это хорошая привычка. Ты знаешь, однажды я поднялся на рассвете, пошел прогуляться по дороге и нашел мешок золота.
-- Откуда ты знаешь, что его не потеряли предыдущей ночью?
Не в этом дело. Во всяком случае, его там не было за ночь до того. Я заметил.
-- Тогда не у всякого удача, кто рано встает. Человек который потерял золото, встал, должно быть, еще раньше, чем ты.
Соседи Насреддина заприметили его жирного барашка и всеми способами пытались заставить Насреддина зарезать его и устроить пирушку. Все их планы проваливались один за другим пока,наконец, однажды им удалось убедить его, что через двадцать четыре часа наступит конец света.
-- В таком случае, -- сказал Мулла, -- мы вполне можем съесть его.
Итак, они устроили пирушку.
После того, как они поели, они улеглись спать, сняв верхнюю одежду. Проспав несколько часов, гости проснулись и обнаружили, что Насреддин сложил иходежду в кучу, и запалил большой костер и уже сжег порядочно.
Поднялся страшный крик, но Насреддин был спокоен:
-- Братья мои, завтра конец света, вы помните? Так нужна ли будет вам ваша одежда?
-
Я ВОЗЬМУ И ДЕВЯТЬ
Во сне Насреддин увидел, что он пересчитывает монеты. Когда в его руке оказалось девять серебряных монет, невидимый жертвователь прекратил выдачу.
Насреддин закричал:
-- У меня должно быть десять! -- да так громко, что разбудил себя.
Увидев, что деньги исчезли, он снова закрыл глаза и пробормотал:
-- Ну, хорошо, давай их обратно -- я возьму и девять.
-
СЕКРЕТ
Один человек, претендовавший на звание ученика Насреддина, преследовал его и задавал вопрос за вопросом. Мулла отвечал на все вопросы и понимал, что человек не вполне удовлетворен, хотя, в действительности, тот делал успехи.
В конце концов человек сказал:
-- Учитель, мне нужно более ясное руководство.
-- В чем дело?
-- Я должен продолжать делать упражнения, и хотя я и делаю успехи, я хочу двигаться быстрее. Пожалуйста, скажите мне секрет, так как я слышал, что выговорили его другим.
-- Я скажу его тебе, когда ты будешь готов для этого.
Позднее человек вернулся к той же теме.
-- Ты знаешь, что тебе необходимо стремиться превзойти меня.
-- Да.
-- Можешь ли ты хранить секрет?
Я никогда не передам его другому.
-- Тогда смотри, я могу хранить секрет так же хорошо, как и ты.
-
СЧАСТЬЕ НЕ ТАМ, ГДЕ ТЫ ЕГО ИЩЕШЬ
Насреддин увидел человека, печальносидевшего у края дороги, и спросил, что его беспокоит.
-- В жизни нет ничего интересного, брат, -- сказал человек. --У меня было достаточно капитала, чтобы не работать, и я отправился в это путешествие только для того, чтобы поискать что-нибудь более интересное, чем то, чем я жил дома. До сих пор я не нашел этого.
Без лишних слов Насреддин схватил мешок путешественника и бросился бежать, словно заяц. Поскольку он знал местность, то смог сократить расстояние.
Дорога петляла, и Насреддин сделал несколько поворотов с тем результатом, что он был скоро на той же дороге, впереди человека, которого он ограбил.Он положил мешок у края дороги, а сам спрятался и поглядывал, чтобы кто-нибудь другой не утащил его.
Вскоре появился несчастный путешественник, который шел по извилистой дороге, еще более несчастный, чем прежде, из-за своей потери. Как только он увидел свою собственность, то побежал, крича от радости.
-- Вот один из способов производить счастье, -- сказал Насреддин.
-
РАНО ВСТАВАТЬ
-- Насреддин, сын мой, ты должен рано вставать по утрам.
-- Почему, отец?
-- Это хорошая привычка. Ты знаешь, однажды я поднялся на рассвете, пошел прогуляться по дороге и нашел мешок золота.
-- Откуда ты знаешь, что его не потеряли предыдущей ночью?
Не в этом дело. Во всяком случае, его там не было за ночь до того. Я заметил.
-- Тогда не у всякого удача, кто рано встает. Человек который потерял золото, встал, должно быть, еще раньше, чем ты.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
